...На площади стояли не автомобили, а... слоны! Десять слоновьих задов — как десять грузовиков! — были повёрнуты к нам. Не хватало лишь номеров и сигнальных огней!
Такси «заправлялись» — жевали траву. Такси хлопали ушами и хвостом отгоняли мух. Каждый таксослон от хобота до хвоста был разрисован завитушками и вензелями, да ещё и узорной попоной укрыт — это для них, как шашечки на борту. А вместо номеров цветные подхвостники, у каждого слона свой.
Чтобы сесть в «такси», надо подставить лестницу. Или взойти на помост, а уж с него забраться в кабину-беседку с названием «хоудах». Шофёр-погонщик, по-индийски «махоут», сидит у слона на шее и держит в руках, конечно, не руль и не слоновьи уши, а небольшой богорик, по-индийски «анка».
Мы в хоудахе, махоут тычет анком — поехали! Едем без ветерка, но ветерком наверху всё равно обдувает. И покачивает, как на ухабах. Приятная тень. Удобно и интересно, лучше всякой машины.
Я знал, что в Индии ездят на слонах. Но что бы вот так, со стоянки, в порядке очереди, под жезл уличного регулировщика!
Рядом с «такси» шагает помощник «шофёра» — «нукар». Он указывает дорогу и приятно играет на дудке. Крутая и горячая дорога больше нас не пугает. Мы впадаем в нирвану, по-нашему—испытываем блаженство. И никаких проблем!
Снопы под колесами
Страшусь я автомобилей. Мы ещё не сумели их приручить как положено. Не одомашнили их ещё, как, скажем, лошадь или собаку. «Зверь» этот ещё опасен и хозяину и прохожему.
И в Индии от этого «зверя» люди терпят теперь куда больше, чем от всех ядовитых змей, зубатых крокодилов и тигров-людоедов. И звери от него страдают, и птицы. И кусты, и трава, и даже сам воздух. Но именно в Индии автомобиль меня однажды приятно порадовал. И удивил.
Мчались мы по дороге и с разгона выскочили за поворот. А дорога за поворотом вся уложена снопами! «Стоп, стоп!» — закричал я. Но шофёр только ходу поддал: забарабанили по снопам наши колёса, песком зашелестело зерно, пылью завихрилась полова! Ну нам сейчас и достанется!..
Я испуганно оглянулся. Крестьяне, сушившие снопы на шоссе, спокойно сидели на обочине, непринуждённо разговаривали, смеялись, покуривали, поплёвывали. Машины проносились по снопам, круша и кромсая их, а крестьяне не ругались и никому не грозили. Изредка кто-нибудь из них лениво вставал, поднимал сноп и... бросал его под колёса!
Тут я понял, что шофёры вовсе не безобразничали, а... молотили снопы! Что крестьяне нарочно разложили снопы на асфальте. Чем стучать по снопам цепами, крестьяне придумали молотить чужими колёсами. Машинам всё равно, а им облегчение. И вот крестьяне сидят себе, отдыхают, а машины за них работают.
Так им, машинам, и надо!
Хамелеон
Самое удивительное, что в хамелеоне всё удивительно! Немало на земле животных с какими-то удивительными особенностями. Бывают птицы с удивительным «трёхэтажным» носом. Или ящерицы с огромным красным «воротником». Или, наконец, звери с удивительной «сумкой» на животе. Что-то одно у них удивительно. У хамелеона же удивительно всё!
Глаза, например. Когда один глаз смотрит вперёд, другой может смотреть... назад! Или вверх. Или вниз. Как он только, бедняга, разбирается в том, что видит? Или лапы. Не лапы, а клещи! Пальцы срослись. Два пальца справа, два пальца слева. Стискивает «клещами» сучок и ползёт. Со скоростью... улитки. Прямо спит на ходу! А хвост! Может привязаться хвостом к сучку и повиснуть!
Однажды встретил я линяющего хамелеона. Оборванец, какой-то всклокоченный клубок лохмотьев! Словно из драного-передраного целлофанового мешочка пучеглазая жаба выглядывает. И всё время о сучки трётся, лохмотья счёсывает.
Но самое поразительное — это хамелеоний язык. Хамелеон языком... стреляет! Подкрадётся к стрекозе или мухе на своих лапах-клещах, «привяжется» для устойчивости хвостом, нацелит вертучий свой глаз и — пли! Вылетает из пасти язык-копьё, язык-острога, язык-липучка — шлёп! — и прощай стрекоза, муха, бабочка! Шлёп — и запил росинкой или дождинкой. И порозовел от удовольствия.
А может и посинеть. Или позеленеть. Пожелтеть, побуреть, полиловеть. Может стать полосатым. Или покрыться пятнами. Каким захочет, таким и станет. Прямо как... хамелеон!
