Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю LunaTreck за присланный текст.

Умолкли, наконец, древесные неистовые «мотоциклы», и стали слышны задумчивые лягушачьи хоры. Вся луговина ворчала и бурчала себе под нос, словно варилась на ней, булькая, каша. Лягушкам монотонно и усыпляюще подпиликивают сверчки. Млеет ночь, усыпляет: спите, спите, зачем вам, людям, совать носы в мои ночные секреты, зачем вам знать про лесные дела?

Кто его знает, зачем? Но я умоляю лесного бога, чтобы кого-нибудь показал. Ну что ему стоит выпугнуть на поляну оленя-замбара или гаура быка? Или даже слона! Все они у него под рукой, стыдно жадничать при таком богатстве.

Если вы собрались устроить собственную фотоохоту на животных или достопримечательности, то мы рекомендуем ознакомиться с некоторыми нашими важными обзорами для туристов: “Страна Непал – сведения для туристов”, “Как оформить визу в Непал” и “Самое интересное о флаге Непала и гербе страны”.

Но лесной бог жадничает и мнётся — выгнал только одних свиней. Вдруг на луговину посыпались кабаны, чёрные горбы замелькали в траве! Уханье, взвизги, топот. Теперь бы ещё полосатого «пастуха»...

Мутная от испарений луна осторожно выглядывает из леса.

Негромко погукивает сова, утробно ухают кабаны, визжат неуёмные поросята.

А ночь всё обволакивает рокотаньем лягушек, завораживает пиликаньем сонных сверчков. И одолевает ночной гипноз, голова клонится и клонится на плечо. То и дело взбадриваю себя: ты ведь в индийских джунглях, потом, потом отоспишься!

В самую темень кто-то под вышкой прошёл — грузно и тяжело. Хрустнул сук, чмокнула топь, прошелестели кусты. Слон или бык-гаур? Этим хоть не подняться по лесенке... Но темень, темень — землю от неба не отличить!

На рассвете закуковала кукушка, похожая на ворону. Потом орала ворона, похожая на грача. А потом зазвучали и вовсе не знакомые голоса, даже не знаешь, птица или амфибия? Вокруг крики и свист, а ты как глухой!

Кабаны всё ещё роются на поляне — так никого и не соблазнила эта бегающая свининка! Снова лесного бога молю, но он, похоже, не слышит меня. Просьбы мои заглушили птицы.

Кабаны потянулись цепочкой в лес — на покой. На последней лопоухой свинье едут майны и торопливо выщипывают щетину.

Ну вот и всё. Тигр не пришёл. Скоро солнце взойдёт, и появится Джекоб. Я слезу с махана и отправлюсь домой. Дальше всё будет уже без меня. Ничего вокруг не изменится — хоть я и унесу с собой эту индийскую ночь со всеми её обитателями.

ТЕПЕРЬ ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ «ЛАБАЗ», И ЧТО ТАКОЕ «МАХАН», И ЗАЧЕМ НА НИХ СИДЯТ НОЧЬЮ. А ЕСЛИ НЫРНУТЬ В ОКЕАН?

Дно Индийского океана. Зелёный полумрак, глыбы мохнатых камней. И рыбы. Реактивными самолётами проходят вверху обтекаемые акулы. Вид у них до того неживой, до того «металлический», что даже пятнышки на боках кажутся заклёпками. А глаза, словно иллюминаторы. И кто- то из них пристально смотрит...

На белом горле чёрная скобка рта, искривлённого нехорошей ухмылкой. А к белому брюху пришлёпнулись чёрные прилипалы и волочатся, как дряблые плавники.

Мимо прошли, нет, вернулись...

Привалиться бы спиной к надёжному камню, но на камне— как тюрбан на голове! — вздулся розовый осьминог. Охватив камень венчиком щупалец, он то вздувается, то опадает, словно бурно дышит. Тоже, наверное, волнуется. И вдруг из скомканных складок выпростался круглый блестящий глаз, посмотрел умно, пронзительно и пугающе и снова закутался в складки.

По разноцветной гальке, как рука по клавишам, крадётся чёрный краб. Тяжёлая клешня прикрыла мохнатый рот, словно краб собирается кашлянуть или чихнуть. Или просто нос вытирает? А может, на губной гармошке пиликает? Этакий пришелец с другой планеты с глазами-антеннами на макушке.

На камне живые красные «помидоры». Помидоры вдруг развернули венчики и превратились в цветы. Живые морские цветы-актинии. Над лепестками вместо бабочек запорхали пёстрые рыбки.

Тени акул, как тени от самолётов, прошли по песку...

На песке распласталась морская звезда. Поднялась из-за камней рыба-солнце, зашла за камни рыба-луна. Высыпали на подводный лужок морские бычки и коровки, спешит морской конёк, размахивая хвостом, роется в песке морской петух, снуют морские собачки и кошки. Катятся клубочки чёрных морских ежей, блестят спицы жёлтых морских иголок. Словно привычный нам мир земли утонул в воде, исказился и ожил.

Густое облачко рыб-мотыльков, пёстрых и крохотных, роится над кораллом-мозговиком. Из-под коралла улыбается мурена, оскалив зубы. Белое горло её дрожит, словно мурена рассказывает что- то завлекательное. Так и есть: облачко мальков подвигается к её пасти всё ближе и ближе...

Гигантским жуком-плавунцом проплыла, покачиваясь, морская черепаха. К костяному брюху тоже пришлёпнулись прилипалы. До чего хитрые рыбы — пришлёпнутся и волочатся! Их возят, их кормят, ещё и врагов отгоняют. Выберут хозяина позубастей и живут без забот.

Каракатица, полосатая, как тельняшка, глотает... веник! Половину заглотила, хоть и глаза вытаращила. Э, да это совсем не веник, это пучок щупалец около рта! Борода с усами...

А вот полосатенький ремешок, но... с глазами! Ядовитая морская змея. Каракатица вдруг «изменилась в лице»: потемнела, побледнела и умчалась... хвостом вперёд.

Рыбки-прыгунчики выглядывают из норок. Эти рыбки и под водой плавают, и по берегу прыгают, как кузнечики. Прямо какие-то земноводные! Как и раки-отшельники: вот один бредёт и тащит на спине свой домик-келью, как турист свой рюкзак. Захочет — на берег с «рюкзаком» вылезет, захочет — опустится в глубину. А чуть что — сразу в дом и вход захлопнет клешнёй. Переносной дом с запором.

Дремлет на песке скат — морская гитара. Рыба-кошка тут не обращает внимания на рыбу-мышь, рыба-сабля нависла над рыбой-камнем. А это вот рыба-кобра! Похожа она на большого ерша, утыканного красными попугайскими перьями. Красивая рыба, но колючие «пёрышки» её ядовиты, как зубы кобры.