Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю Irishka за присланный текст.

Совсем недалеко от нашего дома жили очень скрытные соколы-балобаны. Они поселились в старом вороньем гнезде на небольшой раскидистой сосне. Пока шло насиживание кладки, птиц редко удавалось увидеть. Еще издали заметив подходящего человека, самка незаметно слетала с гнезда и быстро скрывалась из виду.

Многие натуралисты и просто любители природы мечтают попасть в неизведанные места. Мы рекомендуем страну Непал. Читайте наши обзоры: все о валюте Непала – рупии, что можно купить интересного в этой стране и сколько времени займет полет из России в Непал.

Первый птенец у балобанов появился 18 мая. Остальные вылуплялись один за другим с интервалами в день, так что разница между первым и последним составляла четыре дня и была хорошо заметна. Она сохранилась до самого вылета птенцов из гнезда. Последний соколенок по размеру заметно отличался от старших, хотя не было случая, чтобы при дележке корма ему доставалось меньше. Наоборот, самка зачастую отдавала ему самые крупные куски. Получалось это не из-за особенного к нему расположения, а потому, что первые мелкие, аккуратные кусочки мяса вырывали из клюва матери старшие дети. А под конец, когда добычу разделывать становилось труднее, часто оставались большие порции с костями. Их и заглатывал, давясь и напрягаясь, младший соколенок.

Балобаны кормили птенцов преимущественно сусликами и степными пищухами. Это мелкие симпатичные зверьки, родственные зайцам. Странное дело — когда люди убивают сусликов, отлавливая их капканами или травя ядами, мне всегда жаль этих изящных большеглазых животных, когда же балобан приносил в гнездо убитого им зверька, я радовалась вместе с птенцами. Добытый соколами суслик им жизненно необходим. Птицы съедают его тщательно, до последнего кусочка. А человек в лучшем случае употребляет в дело шкурку, выбрасывая мясо полностью, хотя по вкусу оно не уступает кроличьему, v Во время разделывания добычи самка внимательно следила за судьбой каждого кусочка. Заметив, что какая-то доля упала, она тут же извлекала ее со дна гнезда. Таким образом в жилище балобана поддерживалась чистота и пища не пропадала зря.

В первые дни маленьким птенцам на одну кормежку целого жирного суслика было многовато. А самка с тихим квохтаньем предлагала им новые куски. Она подносила их к клюву то одного, то другого соколенка и только окончательно убедившись, что те больше глотать не могут, съедала остатки сама.

Наблюдать за гнездом балобанов было очень удобно. Из стенок и дверец старого, выброшенного шкафа я соорудила на земле что-то вроде кухонного стола или сундука без дна, в котором и сидела, скрытая от глаз птиц, всего в семи метрах от них. Но фотографировать мне очень мешала небольшая ветка, нависающая над птенцами. Одним ясным солнечным утром я отогнула эту ветку в сторону и укрепила ее в таком положении, чтобы она больше не залезала мне в кадр. Это небольшое изменение обстановки привело к неожиданным последствиям. Когда к десяти часам утра солнце осветило передний край гнезда и я собралась начать съемки, птенцов охватило крайнее беспокойство. Раскрыв рты и тяжело дыша, они начали жалобно пищать. Самки в этот момент на гнезде не было. Дети уже достигли двухнедельного возраста, и она стала часто отлучаться от гнезда. Вернулась она с добытым сусликом в лапах. Изменение в состоянии птенцов сразу же бросилось ей в глаза. Больше всего взволновало ее то, что они отказались есть. Положив суслика, самка внимательно осмотрела гнездо и птенцов и вдруг с решительным видом схватила одного из них своим крепким острым клювом за тонкую кожицу спины. Птенец отчаянно заверещал, но мать с силой потащила его к себе. Казалось, соколенок вот-вот будет разорван на части и съеден. Я чуть было не вмешалась, так как чувствовала себя виноватой за отогнутую ветку. Не сразу мне стало понятно, что таким способом мать просто перетаскивает соколят с освещенного солнцем края гнезда в тень. Птенцы, видимо, этого тоже не осознавали. Каждый из них отчаянно верещал и сопротивлялся, когда самка, схватив его за загривок, тащила в свою сторону. Вскоре весь выводок был усажен в тени, успокоился и принялся за обед.

У балобанов мне впервые пришлось увидеть, как птицы переносят птенцов с одного места на другое. Но для соколов, видимо, это явление обычное. Во всяком случае, самка другого сокола, дербника, то и дело перетаскивала своего единственного птенца с одного края гнезда на другой и пересаживала его из тени деревьев в собственную тень. Вообще эта птица ухаживала за птенцом как-то лихорадочно. Даже мошек она склевывала с него так яростно, что казалось, она может нечаянно разорвать его на кусочки. Такая заботливость, однако, не спасла выводок дербников от хищников. В начале насиживания в их гнезде было четыре яйца. Но время от времени кто-то утаскивал яйца, а затем и птенцов. Последний оставшийся соколенок тоже исчез через несколько дней. Может быть, грабежом занимались сороки. Их визгливый выводок постоянно вертелся возле гнезда дербников. Мелким соколкам не всегда удается благополучно вырастить свое потомство, особенно в таком насыщенном хищными птицами лесу.

Правда, это ни в коей мере не касается кобчиков — шумные быстрые соколки легко отгоняли от гнезда даже канюков.

Часы наблюдений, проведенные возле гнезда кобчиков, запомнились мне особенно. Если у орлов самец приносит в гнездо корм всего два-три раза в день и подрастающие орлята, аппетит которых с возрастом увеличивается, основную часть времени проводят в ожидании этого, то у птенцов кобчика таких радостных мгновений несравненно больше. Правда, добыча, которую доставляют им родители, гораздо мельче: кобчики в основном кормят птенцов насекомыми.