Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю Irishka за присланный текст.


Озера в степи

Хотя мне и было очень грустно, я в тайне надеялась, что наш сайгачонок уйдет со своими сородичами. И только Мук ничего не переживал. Навострив ушки, он поплотнее подошел к моим ногам. Путь к диким животным был для него отрезан. Выращенный человеком, он не понимал языка сородичей. Я утешала себя только тем, что если бы чабаны не подобрали его в степи, он все равно бы погиб.


Когда речь заходит об озерах, можно вспомнить один из самых знаменитых “краев озер”. Это город Покхара в Непале. Если вы подумываете о путешествии сюда, то почитайте наши статьи: какие подарки и сувениры купить в Непале туристу, национальная валюта – непальская рупия, каким маршрутом и сколько лететь в Непал.


Так и остался Мук жить среди людей. Перед отъездом я отдала его в очень хорошую семью любителей животных. Там он живет и сейчас, став большим степенным рогачом.

ОЗЕРА В СТЕПИ

Озеро в степи — все равно, что остров в море. Оно притягивает к себе жизнь. Тростники, бордюром окаймляющие берег, пятнами зеленеющие среди мелководья, таят особенный мир. Правда, издалека они напоминают невзрачные полоски сухой травы, но когда попадешь в глубь их зарослей, оказываешься в своеобразных джунглях. Тонкие гибкие стволы уходят ввысь на два-три метра. Прошлогодние растения с голыми, как прут, стеблями и с желтой кисточкой метелки на вершине перемежаются с молодыми, одетыми зелеными листьями. Вместе они образуют легкий полог, заслоняющий солнечный свет. В их зарослях царит постоянный сумрак. Прозрачная вода кажется черной. Стебли растений образуют густую чащу, через которую можно пробираться либо бредя по пояс в воде, либо на узкой лодке. На отдельных тростинках сидят серые личинки стрекоз или их пустые высохшие шкурки. Даже в тихий солнечный день здесь жутковато. В тишине, нарушаемой шуршанием сухих листьев, слышатся всплески воды и раздаются заунывные, мрачные голоса. Они напоминают то шакалий вой, то рыдание, то крики взбесившейся свиньи.

Тростники — это птичье царство. Под их пологом находят пищу и кров утки, лысухи, но особенно много здесь поганок. Эти птицы просто созданы для таких зарослей. Здесь живут чомга, серощекая и черношейная поганки. Это их голоса слышны в чаще растений. Однако самих птиц удается увидеть не сразу. В темной, почти черной тени мелькают красные, блестящие, как фонарики, глаза черношейной поганки. Пожалуй, это самая изящная из поганок, хотя окраска ее очень проста: черный верх, рыжеватые бока и белый низ. Ее маленькую головку украшают пучки золотистых перышек на висках. Клюв еле заметно загибается кверху, придавая «лицу» птицы улыбчивое выражение. Гнездятся черношейные поганки в зарослях тростников небольшими колониями. Гнезда их устроены из мокрых водорослей и представляют собой как бы плавучую пирамиду, вершина которой немного возвышается над водой, а основание погружено в воду.

На озере Большой Аксуат, принадлежащем Наурзумскому заповеднику, гнезда черношейных поганок концентрировались вокруг одной заводи. Здесь на сплавине из сухих стеблей сбитого ветром сухого тростника гнездились крачки. Их шумное беспокойное соседство поганкам было не только выгодно, но просто необходимо. Со своих низких гнезд, спрятанных среди тростников, эти птицы мало что могли видеть вокруг. О том, что происходит на белом свете, они узнавали по поведению крачек. Причем поганки прекрасно различали, когда крачки поднимали шум из-за пустяков и когда они замечали их общих врагов. Самым ненавистным из них была серебристая чайка, которая с «издевательским» хохотом то и дело как бы невзначай пролетала над колонией. При ее появлении крачки поднимались в воздух и начинали атаку, а поганки, торопливо закидав яйца мокрыми водорослями, уплывали подальше. Теперь их гнезда становились совершенно незаметными — просто небольшая кучка плавающих растений. Такими их увидела и я, ибо о моем приближении поганки также заблаговременно были предупреждены крачками.

Если в воздушном пространстве поганки мало надеются на свое зрение, то в воде они ориентируются превосходно. Казалось, что вода для них то же, что для других птиц воздух. В этом я убедилась, когда увидела, как пара поганок путешествует по озеру. Птицы спокойно плыли по узкой протоке. Вдруг их путь оказался прегражденным наносом плавучего тростника. Будь на месте поганок какие-нибудь другие птицы, они бы постарались обогнуть препятствие стороной, перелезть через него или даже перелететь. Но поганки, не задумываясь и не замедляя хода, дружно нырнули, проплыли под водой около трех метров и так же одновременно рядышком появились на поверхности уже с другого края наноса.

Для молодых поганок вода становится родной стихией не сразу. Птенцы довольно долгое время не в состоянии хорошо нырять и плавать под водой. После вылупления несколько дней они остаются в гнезде и родители снабжают их кормом. С подросшими детьми поганки выходят на открытую воду, но и здесь забот у них не убавляется. В этом я убедилась, наблюдая за выводком чомг.

Как-то, находясь в тростниках, я услышала со стороны озера громкий писк. Через редкие заросли удалось разглядеть на воде двух полосатых птенцов чомг. Размером они были всего лишь в два раза Меньше взрослых птиц. Это они и пищали, настойчиво и пронзительно. Возле птенцов была самка. Она занималась тем, что ныряла на дно, ловила мелких рыбок и подавала их в клюве то одному, то другому подростку. Чомга так углубилась в это хлопотливое дело, что не замечала меня. Птенцы же вообще не обращали на меня внимания и, пока мать скрывалась в глубине, спокойно чистились, лежа на воде, как на матрасе. Но вдруг появился самец и обнаружил мое присутствие. Он поднял большую тревогу — вытянул вперед шею, как копье, растопорщил «уши», поднял Хохол и заорал диким голосом.