Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю Irishka за присланный текст.

Среди всех путешественников биологи кажутся мне особенно счастливыми. Их внимание привлекают не только красоты ландшафтов, они воспринимают окружающий мир через живое — через животных и растения. И совсем особое место среди людей, чья работа связана с экспедициями, занимают те, кто пользуется методом фотографии. При проявлении пленок и печатании снимков как бы удлиняется и углубляется контакт с новыми местами, создается возможность пережить одно и то же явление снова и снова, постепенно узнаются детали и подробности, которые не были замечены сразу.

Эта статья посвящена фауне Азии. Они будет полезна для туристов, интересующихся Непалом. Читайте также о том, столько лететь в эту страну, что можно привезти из Непала и валюте непальской рупии. Удачных вам путешествий и заходите на наш сайт.

У зоолога-фотографа масса своих радостей, но немало и забот. Для каждой местности нужно подготовить подходящие фотопленки и специальные приспособления для скрадков, из которых обычно проводят наблюдения за особенно осторожными животными. Заранее можно было предугадать, что в плотную каменистую землю предгорных районов Туркмении не воткнуть колья для съемочной палатки. Поэтому, собираясь в экспедицию, я еще зимой заказала легкие металлические уголки, из которых при помощи деревянных палочек-распорок легко можно было сделать на месте достаточно прочный каркас для натягивания маскировочного полотна.

Какого цвета Туркмения — встал передо мной вопрос, когда подошло дело к выбору материи для палатки. Поскольку у птиц прекрасно развито цветовое зрение, маскировочное укрытие не должно выделяться инородным цветовым пятном. Поэтому важно знать, какой тон преобладает в ландшафте, где предстоит работать. Например, в лесной зоне удобно использовать палатки двух цветов — зеленого и белого; зеленые летом, а белые зимой. Но какого цвета палатка нужна в Туркмении? Я покрасила белую материю в смесь светло-коричневой и зеленой красок, причем последней добавила очень немного. Мой выбор оказался правильным, в чем я убедилась уже в день приезда.

Я прилетела в Туркмению 25 апреля. В Ленинграде в эту пору еще не успеваешь как следует порадоваться приходу весны, а здесь на встречу с ней я уже опоздала. Поразительно быстро проходит весна в низинных районах Средней Азии. Снег, если он вообще был, в несколько дней либо испаряется, либо тает. Торопясь использовать почвенную влагу, расцветают и дают семена растения-эфемеры. По пятам за хрупкой весной ступает тяжелое, нескончаемое, жаркое лето.

Для Туркмении весна 1973 года была поздней и затяжной. Но для приезжего человека это было незаметно. Солнце к полудню уже нещадно припекало. Порывистый сухой ветер гонял тучи песка и пыли. Вот так весна! Но она еще дала о себе знать, не нежной зеленью и запахом первых цветов, а буйством стихии.

Первый стационар у меня был в поселке Моргуновка на берегу реки Кушка. Правда, рекой ее назвать было трудно, поскольку на другой берег можно было перейти, не зачерпнув воды в кеды. Но весенний дождь помог мне прочувствовать, что такое среднеазиатские реки. Как-то к полудню появились серые тучи и быстро скрыли пыльный горизонт. Безоблачная сухая жара, которая держалась в течение нескольких дней, вдруг сразу сменилась прохладой. Начался мелкий моросящий дождик, который очень не нравился старожилам: основная масса туч бродила над горами, и люди боялись наводнения. И действительно, к вечеру мирная речка Кушка преобразилась. Вода начала прибывать прямо на глазах и вскоре стала почти вровень с коренными берегами, а ночью взбунтовавшаяся река покинула свое русло и грозно покатилась по долине. С глухими ударами, напоминающими отдаленные взрывы, падали в поток пласты подмытых берегов. По бурной реке плыли вырванные с корнем кусты и деревья. Зловещий шум воды был слышен за многие сотни метров.

К счастью, все это длилось недолго. К утру, вода начала падать, и опасность наводнения в поселке миновала. А когда солнце поднялось над горизонтом, река покинула прибрежные заросли тамариска и жизнь в них закипела с неожиданной силой.

Пройдя от дома в сторону реки метров двести, я с удивлением увидела множество степных черепах, которые откуда-то выползли на быстро подсыхающий ил. Рептилии были самых различных размеров — молодые черепашки чуть больше пятака, взрослые выглядели весьма внушительно. У них в разгаре была брачная пора. С несвойственной черепахам резвостью они преследовали друг друга. Два самца ожесточенно дрались, с размаху сталкиваясь передними краями панцирей. При этом раздавался звук, напоминающий приглушенные удары лосиных рогов.

Еще влажные заросли тамариска наполнил звон птичьих голосов. Правда, самих певцов редко удавалось видеть. В гуще кустов сновали мелкие птицы из семейства славок — славка-завирушка, обыкновенная и малая бормотушки. Легче было рассмотреть более медлительных буланых вьюрков. Внешне эти птицы очень отдаленно напоминают снегирей. Одна пара держалась совсем рядом со мной. Птицы были заняты постройкой гнезда. Самка с усердием собирала обрывки овечьей шерсти и укладывала их вперемежку со старыми сухими веточками в развилку куста. Еще не достроенное, гнездо уже производило впечатление старого, потрепанного временем и ветром — такое оно было лохматое.

Похоже, что прошедшее ночью наводнение не принесло больших бед обитателям прибрежных зарослей. Мне же оно чуть не помешало увидеть Бадхызский заповедник. В поселке Моргуновка, окруженном полями и садами, размещалось лишь управление заповедника. Сами же заповедные земли были удалены отсюда на 80 км.