Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю Irishka за присланный текст.

Однажды утром я медленно поднималась в гору по узкой тропинке. Миновав крутой травянистый склон, поросший орехом и кленом, я вышла на поляну, граничащую с молодым лесом. Здесь передо мной и появилась та загадочная птица, которая свистела в кустах. Их оказалось даже две. Они перестали свистеть и громко трещали, прыгая у меня перед носом по голым веткам клена. Облик их был поразительно нездешним. Было просто трудно сообразить, на кого они похожи. Короткие широкие крылья и серая голова с прямым крепким клювом отдаленно напоминали перепела. Длинный хвост и манера при беспокойстве приседать, задирая его вверх, делали их немного похожими на дроздов. Сами птицы были светлого пепельного цвета. Особенно украшал их хвост. В тот момент, когда птица его развертывала, он становился похож на веер с белой каймой.

Гималаи – убежище многих редких видов птиц и животных. Если вы хотите сюда попасть, то нужно покупать билет в город Катманду. Для тех туристов, кто подумывает об этом наш цикл статей о Непале: о национальной валюте Непала – непальской рупии, какие непальские подарки и сувениры привезти домой, сколько лететь в Непал на самолете.

Наконец я догадалась: это были тимелии, или кустарницы,— птицы, живущие в Гималаях, Афганистане и на юге Средней Азии, в общем на очень ограниченном пространстве. Причем и здесь они обитают только в горных кустарниках.

Основательно пошумев у меня над головой, тимелии вдруг умолкли и, пробираясь по нижним веткам кустов и по земле, крадучись, ушли вниз по склону. Излишне говорить, что после этой встречи я лихорадочно «проутюжила» все заросли. В них я нашла гнездо мыши-малютки, сплетенное из веточек и травы и повешенное на кусте, отыскала гнездо райской мухоловки, черного дрозда, но жилища тимелий не было видно. Усевшись передохнуть и подумать о том, что предпринимать дальше, я вдруг увидела на совершенно чистом месте на чахлом кустике шиповника большое лохматое гнездо из желтой сухой травы. В нем сидели пять маленьких птенчиков, покрытых черным пухом. Рядом тревожился соловей. Тимелий же не было ни видно, ни слышно. Решив последить издалека, какая же птица подлетит к птенцам, я начала медленно карабкаться вверх по склону. Не пройдя и трех метров, я оглянулась, чтобы выбрать такое место, откуда будет лучше видно гнездо. А на нем уже была тимелия. Свесив вниз длинный хвост, птица спокойно грела птенцов.

Отправившись домой за съемочной палаткой, я с большим смущением обнаружила, что гнездо тимелий было у самой тропы и перед встречей с птицами я прошла возле него вплотную, когда поднималась вверх. Удивительно, как я не заметила такое большое, рыхлое, ничем не замаскированное сооружение. В мое оправдание можно сказать лишь то, что его не сразу увидела и моя помощница, которую я позвала сюда, чтобы показать свою счастливую находку. Не замечали жилища тимелий и другие люди, ходившие по тропе.

Секрет был в том, что гнездо располагалось на трудном участке тропы. Слева к ней примыкал заросший кустарниками склон, а справа был обрыв с осыпью мелких камней. Поэтому идущий человек, чтобы не оступиться, вынужден был постоянно напряженно смотреть под ноги и на обрывистый край дороги. Тут уж ему было не до разглядывания кустов. Человеческая слабость — боязнь высоты — для тимелий оказалась очень выгодной, она создавала как бы психологическую маскировку их жилищу.

В ПОИСКАХ СИНЕЙ ПТИЦЫ

Найти гнездо синей птицы было моей давней мечтой. Из книг мне было хорошо известно, что гнездится она в глубоких ущельях на отвесных скалах, нависающих над горными реками, что гнездо она строит из травы и мха где-нибудь в тенистой влажной нише. Одно невозможно было узнать из справочников — почему именно Синяя Птица стала символом мечты, олицетворением ускользающего счастья.

На реке Такобке синие птицы не были редкостью. Но заняться ими вплотную мешали уникальные, редкие, не виданные мною ранее другие виды, встречавшиеся на пути. Наконец однажды утром я твердо решила идти за синей птицей и не смотреть ни на кого по сторонам. Путь свой я начала от студенческой кухни по той простой причине, что она располагалась на самом берегу реки Такобки, по которой мне предстояло следовать вверх к ущельям и водопадам.

На каменистом берегу реки мне повстречались мои старые знакомые — пара горных трясогузок. Они поселились всего в десяти метрах от кухни. В ожидании, пока закипит чай, можно было спокойно наблюдать за тем, как птицы ловят комаров у уреза воды и носят их в гнездо, устроенное под большим камнем. По отношению к людям у трясогузок существовало четкое правило: те, кто находится за береговыми камнями, что бы они ни делали, безопасны и вообще как бы не существуют. Но любой человек, вступающий на полосу прибрежной гальки, вызывал у птиц страшный переполох. Самец поднимал беспокойный крик, самка, прячась за камнями, убегала подальше от гнезда. Всего один метр расстояния, а отношение птиц к человеку поразительно менялось.

Студенты еще спали. Над палатками звучал мелодичный голос певчей славки. Такое название этой птице дано явно не случайно. Ее громкая песня не теряется даже в хоре птиц горных лесов. Пара славок гнездилась рядом с палаточным городком.

Я шла вдоль реки. По случаю засухи воды в Такобке было мало и она больше походила на ручей. Но в горах и маленький ручей обретает силу. Холодная чистая, прозрачная вода с шумом неслась по камням. Кое-где возникали небольшие водопады, и река превращалась в ослепительно-белую стену из пены и брызг. Местами образовывались глубокие тихие заводи, но таких участков было мало.