Этими материалами с нами поделились наши читатели. Надеемся, они будут вам интересны. Спасибо пользователю Irishka за присланный текст.

Как в пустыне, так и в предгорьях эти птицы чувствовали себя превосходно. Настроение их падало только тогда, когда я случайно подходила к их гнезду, спрятанному в небольшом кустике. По мере моего приближения к этому месту оживление и бодрость скотоцерок постепенно угасали, а в последний момент они беззвучно и быстро, как мыши, прошмыгивали по земле и скрывались с глаз. Только те счастливые родители, у которых уже были лётные дети, нисколько меня не пугались. Они рассаживались всем семейством на видном месте и звонко переговаривались. Возможно, это служило взрослым птицам наглядным пособием при воспитании детей. Наверное, они рассказывали своим птенцам о том, что такие двуногие, ни на что не похожие существа не представляют большой опасности для мелких птичек. Для них скотоцерка примерно как муха для ворона — и поймать ее нелегко, и корысти в ней мало.

Пустыни и горы, степи и джунгли. В средней Азии все это есть, но далеко друг от друга. Есть место на земле, где все эти формы ландшафта встречаются в одной маленькой стране. Это Непал. Если вы хотите сюда приехать, то вам очень помогут наши статьи об этой стране. Все о деньгах Непала – непальской рупии, какие сувениры и подарки можно привезти, и самые лучшие маршруты полета и время в пути до столицы Катманду.

В ПРЕДГОРЬЯХ КАРА-ТАУ

Вероятно, другое о людях говорят своим детям пустынные куропатки. Только я отошла на полкилометра от дома и начала подниматься по розовому руслу высохшей реки, как где-то близко, почти из-под ног выскочили и побежали две небольшие песчано-серые курочки. Они мчались с такой скоростью, будто летели над самой землей. Движения их быстрых ног невозможно ныло разглядеть. Казалось, птицы катятся, как мячи, в гору.

Это были пустынные куропатки, местное название их — чиль. Встречаются они по каменистым предгорьям и в последнее время всюду стали очень редки.

Птицы почему-то не убегали от меня далеко. Метрах в тридцати самец остановился и повернулся в мою сторону. Самочка тоже притормозила бег и спряталась за куст. Я стояла как завороженная, стараясь максимально рассмотреть каждую деталь, поскольку никак не думала, что смогу встретить этих птиц еще раз.

Однако пройдя километр, я поняла, что пустынные куропатки здесь не редкость и что больше всего их держится в самом начале ущелья, недалеко от реки. На пыльной дороге вдоль берега виднелись их следы — отчетливые отпечатки коротких крепких пальцев. Они шли от реки к горам и обратно.

К вечеру я поставила маленькую съемочную палатку в том месте, где ущелье, в котором я видела пустынных куропаток, выходит к реке. Не успела я уместиться в тесной засидке, как почти рядом со мной раздалось хлопанье крыльев. Это опустилась пара куропаток. Едва коснувшись ногами земли, птицы опрометью побежали к воде. Достигнув небольшой лужицы на берегу, самочка принялась жадно, безостановочно пить. Самец стоял возле и наблюдал за окрестностями. После того как куропатка напилась и, втянув голову, согнувшись побежала назад, самец попил немного и тут же кинулся ее догонять, но оказалось, что у самки еще были неотложные дела на берегу. Ей необходимо было выкупаться. Только для этой цели ей совсем не подходила вода. Куриные птицы имеют обыкновение использовать для купания пыль или мелкий песок. Устанавливая палатку, я и не подозревала, что неглубокие ямки в высохшем русле ручья — это места купания куропаток. Самочка направилась прямо к ним. Улегшись под обрывом, совсем недалеко от того места, где я сидела, птица блаженно полузакрыла глаза и, переваливаясь с боку на бок, начала ногами поднимать клубы розовой пыли.

Так, совершенно того не ожидая и не смея об этом даже мечтать, я получила возможность близко наблюдать и фотографировать этих редких птиц.

Куропатки приходили на водопой на рассвете, вечером, начиная с пяти часов, и ненадолго появлялись у реки в полдень. Наиболее дружно прилетали они сюда по утрам. Когда уже достаточно рассветало, но солнце еще не показывалось, в горах раздавались голоса самцов «уить, уить». Их токовой призы» одновременно напоминал голоса перепела и погоныша, но звучал гораздо нежнее и мелодичнее.

Издавая боевой клич, самцы вели самок к реке. Последние сто метров птицы не выдерживали и пролетали, но никогда не опускались у самой воды, а сначала некоторое время стояли поодаль, оглядываясь.

Утром самцы мало притрагивались к воде — они токовали. Куропаток собиралось в районе моей палатки ежедневно шесть-семь пар. Когда из-за горизонта показывался краешек солнца и от реки начинал подниматься туман, самцы выскакивали на камни, распушали перья и начинали наперебой выкрикивать свою брачную песню.

Нередко между петухами вспыхивали короткие драки. Самочки в это время спокойно чистились или просто отдыхали на берегу. Но по мере того как солнце отрывалось от горизонта и туман исчезал, куропачи один за другим оставляли свои боевые посты и в сопровождении самки поспешно улетали в горы. В эту пору у птиц уже были гнезда с кладками.

Однажды у реки появился на редкость удалой куропач. Может быть, он недавно овдовел, а возможно, что его супруга не пожелала оставить гнезда даже для того, чтобы спуститься к реке.

Этот самец носился вдоль берега как ураган. Он промчался рядом с моей палаткой, остановился, постоял немного и понесся обратно. Наконец, он стремительно выскочил на большой одинокий камень, приподнялся на цыпочки, оглянулся и, не найдя ничего интересного, кроме моего объектива, принялся петь. Перья на его маленьком тельце распушились, отчего птица стала казаться круглой, а полоски на боках стали еще шире. Голубоватые перья на поднятом вверх подбородке засияли. В общем, куропач был в ослепительном блеске своей красоты и силы. Но достойного соперника ему не нашлось, и боевое настроение у него постепенно начало падать. Послав еще несколько раз свой призыв, а скорее боевой клич в разных направлениях, птица отряхнулась, постояла немного и, как будто спохватившись, побежала к горам.